Какой театр был прототипом кукольного театра Карабаса-Барабаса?

Титул Карабаса Барабаса - "Доктор кукольных наук" - возможно, всего лишь иронически превращенный литературный псевдоним Мейерхольда - Доктор Дапертутто. Это тем более вероятно, что у режиссера В. Соловьева, ближайшего помощника Мейерхольда как по сцене, так и по журналу "Любовь к трем апельсинам" (где отдел поэзии вел Блок), был журнальный псевдоним Вольдемар (Вольмар) Люсциниус, который, по-видимому, дал Толстому "идею" имени Дуремар. Имя ближайшего помощника доктора кукольных наук Карабаса Барабаса образовано из отечественных слов "дурак", "дурень" и заграничного имени Вольмар (Вольдемар). "Сходство" прослеживается не только в именах - вот портрет Дуремара у Толстого: "Вошел длинный... человек с маленьким-маленьким лицом, таким сморщенным, как гриб-сморчок. На нем было старое зеленое пальто". А вот портрет В. Соловьева, нарисованный мемуаристом: "...Высокий, худой человек с бородой, в длиннополом черном пальто"
Толстой начал свою сказку так: "Когда я был маленький,- очень, очень давно, - я читал одну книжку: она называлась "Пиноккио, или Похождения деревянной куклы" (деревянная кукла по-итальянски - буратино ).
Я часто рассказывал моим товарищам, девочкам и мальчикам, занимательные приключения Буратино . Но так как книжка потерялась, то я рассказывал каждый раз по-разному, выдумывал такие похождения, каких в книге совсем и не было.
Теперь, через много-много лет, я припомнил моего старого друга Буратино и надумал рассказать вам, девочки и мальчики, необычайную историю про этого деревянного человечка".
Толстой читал данную сказку не в детств е а незадолго перед написанием своей.
В 1924 году в Берлине вышла на русском языке книга К. Коллоди "Приключения Пиноккио". На титуле этой книги стояло: "Перевод с итальянского Нины Петровской. Переделал и обработал Алексей Толстой". Именно с этой книги начинается подлинная, не легендарная история "Золотого ключика".
Толстой переделал пиноккио оч сильно.
В 10 выпуске альманаха были напечатан рассказ Н. Петровской "Смерть Артура Линдау" в котором есть описание Артура Линдау и оно оч похоже на описание Блока. Главное в рассказе - не самоубийство Артура Линдау "под занавес", которое выглядит пустым сюжетным привеском, а самораскрытие героя в монологах и стихах, впрочем, имеющих известные параллели в лирике той эпохи.
Вот я не совсем понимаю взаимоотншения этой троицы (Петровская -толстой -Блок), но толстой как то неровно дышит к блоку:
У Коллоди нет Пьеро, но есть Арлекин: это он узнает Пиноккио среди публики во время спектакля, и это ему Пиноккио спасает потом его кукольную жизнь. Здесь роль Арлекина в итальянской сказке кончается, и Коллоди больше его не упоминает. Вот за это единственное упоминание ухватывается Толстой и вытаскивает на сцену естественного партнера Арлекина - Пьеро, потому что Толстому не нужна маска "удачливый любовник" (Арлекин), а нужна - "обманутый муж" (Пьеро). Вызвать на сцену Пьеро - другой функции у Арлекина в русской сказке нет: Буратино узнан всеми куклами, сцена спасения Арлекина опущена, в других сценах он не занят. Тема Пьеро вводится сразу и решительно, игра идет одновременно на тексте - традиционном диалоге двух традиционных персонажей итальянского народного театра и на подтексте - сатирическом, сокровенном, полном едких аллюзий:
"Из-за картонного дерева появился маленький человечек в длинной белой рубашке с длинными рукавами.
Его лицо было обсыпано пудрой, белой, как зубной порошок.
Он поклонился почтеннейшей публике и сказал грустно:
- Здравствуйте, меня зовут Пьеро... Сейчас мы разыграем перед вами комедию под названием: "Девочка с голубыми волосами, или Тридцать три подзатыльника". Меня будут колотить палкой, давать пощечины и подзатыльники. Это очень смешная комедия...
Из-за другого картонного дерева выскочил другой человек, весь клетчатый, как шахматная доска.
Он поклонился почтеннейшей публике:
- Здравствуйте, я - Арлекин!
После этого обернулся к Пьеро и отп

Литературовед Галинская считает сказку "Приключения Буратино" отражением театральной полемики 1920-1930-х гг. С одной стороны - Мейерхольд, считавший актера марионеткой режиссера. С другой - Немирович-Данченко и Станиславский, оставлявшие актеру свободу творчества. В этой же книге предсказана судьба театра Мейерхольда - большинство актеров ушло от него, а театр закрыли. прообразом Карабаса-Барабаса по этой версии был Мейерхольд.